эмс..ну вот рассказик до конца...больше фантазии нету...
Мы гуляли по парку, шли, держась за руки. Удивительно спокойствие наполнило меня. Мне захотелось попросить у Тома прощения, хотя вряд ли он простит.
Мы легли на поляне и смотрели на небо.
- Сара…
- Да, - она повернулась ко мне.
- Смотри, какое небо голубое и как оно высоко.
- Да. Оно напоминает мне о вечности. Мир будет меняться, а небо останется прежним. Таким же голубым и недосягаемым… Ведь правда? – она выжидающе посмотрела на меня.
- Угу, - я просто не знал , что сказать.
- Так необычно, лежать и наблюдать за осенним небом. Я раньше никогда так не делала, - продолжала она, - Знаешь, порой мне кажется, что во мне все начало меняться с того момента, как я впервые тебя увидела…
- И в какую сторону? – следя, за каждым ее движением, спросил я.
- Пока не знаю, надеюсь, что в лучшую.
Мы гуляли еще часа два, потом она ушла к себе. Она учится как никак. В отель я шел, мечтая о своем, не замечая ничего вокруг. Откуда ни возьмись, на меня налетел Том. Я взглянул на его скулу и сразу почувствовал резкую боль к руке. Да-а-а, представляю, как ему было больно. Как ни странно, но он ничего не напомнил мне об утреннем инциденте.
- Билл, звонил Йост, нам срочно надо вылетать на очередной концерт! – я не мог поверить своим ушам! Какой концерт? Мы собирались остаться здесь хотя бы еще на неделю! Нет, я никуда не собирался ехать! Определенно!
- Том, я никуда не поеду! Я останусь здесь!
- Что? Билл, ты в своем уме? – тут же на меня посыпалась куча нецензурной лексики на всех языках мира
- Том, - я резко оборвал его тираду, - я никуда не поеду! Я, кажется, ясно сказал!
- Все я звоню Йосту, видимо твоя моя не понимать! - он достал свой мобильный и нервно начал нажимать кнопки, - Алло, Дейв, тут у Билла шарики за ролики заехали, он не собирается ехать на концерт! Да, ему все равно. Хорошо, я так и скажу.
- Предатель, - процедил я
- Билл, что случилось, давай поговорим… - уже почти спокойным голосом
проговорил Томча.
- Мне не о чем с тобой разговаривать! – я повернулся и пошел вперед. Впервые в жизни я так сильно обиделся на Тома. Я понимаю, что ему очень дорога группа и все дела, но в голове не укладывалось, как ему может быть ТАК фиолетово до брата!
- Билл, - послышалось за спиной. Том догонял меня, - А кто эта девушка?
- Эта девушка – причина моего упрямства!
- Да? А у этой причины есть симпатичная мама или старшая сестра? - глаза Тома загорелись.
- Не знаю, и вообще Том с каких пор тебя тянет на тех, кто постарше? – мягко сказать, я был удивлен такой постановке вопроса.
- С тех пор, как я стал совершеннолетним, - усмешка скользнула по его лицу.
- ОЙ-ой-ой! Какие мы… - я сделал вид, что восхищаюсь его высказыванием. Все уже бегу строчить в отдельную книжечку высказывание великого Каустаршего!
- Не ерничай! – я встретился лицом к лицу с ужасающей физиомордией брата.
- Хорошо, хорошо, - я заверил Тома, - Так, что там Йост просил передать?
- Он сказал, что если ты не поднимешь свою тощую задницу и не пойдешь собирать свои косметички, век тебе маникюрши не видать! – он явно издевался надо мной!
- Блин, Том, ты можешь по-человечески сказать?- Боже, родной брат страшнее пистолета!
- Он сказал примерно тоже самое, но в более приятной форме, - он показал язык. Вот дитя! – Все ясно?
- Да, вполне, - я быстрыми шагами направился в отель. Было такое ощущение, что мир крушится под ногами, все, не успев расцвести, начинает вянуть. Стало трудно дышать, грудь стянуло тысячью ремней. Как сказать Саре? Ведь отношения только начинаются. Как мне надоели эти концерты! Хочу спокойной жизни без папарацци, без сплетен и слухов. Хочу, чтобы я стал простым человеком, ничем не приметным жителем Магдебурга. Собирая, точнее просто скидывая вещи в чемоданы, я думал, что сказать, как ей все объяснить. Надеялся, что поймет…
Стук в дверь.
- Да, войдите, - знают же, что я не запираю двери, - Открыто.
Зашел Том.
- О, я вижу, ты передумал, - он поправил свою кепку, - Может, все же расскажешь?
- Вот привязался-то, - сетовал я, - Ну, познакомился я с девушкой, ну и что?
- Да нет, ничего. Красивая она….Но не в моем вкусе.
- Еще бы. Все, что тебе надо лишь выпуклости и никакого внутреннего мира, а она художник! – я стоял, как придурок, с поднятым вверх пальцем.
- Ну-ну… Ладно, я зашел проверить собираешься ли ты. Сегодня ночью мы улетаем, - он вышел из комнаты.
Сегодня ночью… Гнев охватил меня с ног до головы, он просто поглотил меня. Надо что-то делать. Размышляя что сделать, я швырял все подряд, ломая и бросая, все что попадалось на пути. Надо позвонить – я гениален! Судожно набираю ее набираю ее номер.
- Алло, - послышалось на другом конце провода.
- Сара? – Нет, блин, президент Буш! Кому звонил?
- Да, Билл, что-то случилось? – обеспокоенный голос.
- Да… Сара, мне надо уехать.
Молчание в ответ
- Сара, это на неделю.
Молчание. Опять.
- Прости, - я положил трубку. Мне стало обидно.
Записка! Точно! Нет, Каулитц, ты точно гений! Но кто ее передаст? Андреас! Он же никуда не едет! Я быстро написал что-то и позвонил Энди.
- Хорошо, Билл. Да, я понял, - он оказался на редкость сговорчивым и понятливым.
Мне позвонил Андре:
- Привет, Энди!
- Привет, Том! Ты не знаешь, что это за девушка, которой я должен передать записку?
- Эээээ да… знаю…Есть тут одна. Слушай, ты пока ей не передавай, а подходи ко мне. Поговорить надо….
Через 20 минут зашел Энди. За эти 20 минут я чуть не сошел с ума. Я видел эту девушку раз в жизни! Но мне стоило лишь взглянуть на нее, как я ее возненавидел. Возненавидел за то, что Билл отдалился от меня( хотя куда уже дальше…), за то, что группа из-за какой-то выдры могла развалиться, и, наконец, за то, что Билл вообще забыл про меня. Боже, может я параноик?
- Привет, Томми! – Андре пожал мне руку.
- Рад видеть, ты как?
- Нормально, так о чем ты хотел поговорить?
- Я? Да…хотел. Андре, понимаешь, эта девушка…В общем, эту девушку…эту Сару…. – меня всего трясло от волнения, - я ее ненавижу.
- Том, за что? Что она такого сделала? – он сделал такие большие глаза.
- За то, что мой брат сходит по ней с ума, ему никто и ничто, кроме нее не нужно… Энди, ты должен помочь!
- Господи, как?
- Пообещай, что поможешь! Пожалуйста!
- Ладно, помогу!
- Так вот…. - я подошел к нему и прошептал все на ухо.
- Том, подло!!
Я опустил голову:
- Я знаю, но больше ничего придумать не могу…Ты просто не понимаешь…я…я…- у меня впервые навернулись слезы, - я люблю его, но, Энди, - тут резко схватил его за воротник, - ты ему об этом никогда, слышишь, НИКОГДА не скажешь!
- Ладно, Том, только отпусти меня! - представляю, как ему стало противно: брат любит брата и не просто братской любовью, а чем-то большим.
Моя напыщенная сексуальность, вечное окружение симпатичными фанатками, выдумки об очередных похождениях – как от этого тошнит! Господи, я рассказал все лучшему другу, а он…. Он ведь может рассказать Биллу. Нет, он не скажет, он же все таки друг!
- Энди, ты сделаешь, что я прошу? – я с надеждой посмотрел на него
- Том, я постараюсь, но это очень подло…
Мы поехали на концерты. Билл очень переживал отъезд. Строчил смски, звонил. Я пытался заговорить с ним, но тщетно. Кроме этой Сары его ничего не интересовало! Постепенно я стал замечать, что он уже больше со мной разговаривает, больше доверяет. Он рассказал, как они познакомились, об их отношениях. МСне было противно, но я внимательно слушал, что-то советовал. Бред! Я не мог дождаться, когда Энди расскажет о своих успехах. Мысль о том, что Билли, мой Билли будет снова со мной, грела мое очерствевшее сердце. Нет, мне не надо близости с ним. Я просто хочу, чтобы он был либо моим, либо ничьим! Я признаю, что я собственник, но такой уж характер! И вот…этот долгожданный конверт. Я с нетерпением открывал его, жадно пожирал глазами каждую букву, довольная улыбка расползалась по моему лицу. Я напоминал мартовского кота, напившегося валерьянки. Я знал, что если у Энди что-то не получилось, есть еще три дня все исправить!
« Том, я сделал все, как ты просил. А она ничего! Я передал записку, прочитав ее она расстроилась, даже слезу проронила, но я ее успокоил…Так, что, Том, радуйся. Ты добился своего! Андреас»
В конверте так же оказался диск. От этой маленькой штучки зависели отношения Билла и этой… Для надежности я посмотрел его. Да, Энди, ты постарался на славу! Это именно то, что нужно! Довольный, я подложил его Биллу. И ждал… Я был готов ждать вечно. Ведь предвкушение было настолько сладостным….
Мы так сблизились с Томом. Я даже не ожидал такого. Он оказывается, очень хороший слушатель. Даже совет мне дал, что подарить Саре. Я думаю, они поладят. Размышляя об этом по пути из ванной, я наткнулся на диск. Мне стало интересно, что на нем. То, что я увидел повергло меня в шок.
- Нет, нет, нет! – я кричал, как мог,- Нееееет, - комнату влетел Том, начал меня успокаивать. Когда я показал ему вилео, он как-то странно отреагировал. На мгновение, мне показалось, он был доволен происходящим и ни капли не удивлен. Но я не предал этому никакого значения. Как всегда! Боже, как она могла?? И с кем? Лицо парня было тщательно замаскировано. Можно было не реагировать так бурно, подумать, что это было давно, до меня, но дата предательски показывала на день моего отъезда… Быстро же она нашла мне замену… Как жить? Сердце разбито. А я любил, так погано…. Том что-то говорит, помогает как может. Как мне повезло с братом. Забота, нежность – все это читалось в его глазах. Может, простить? Нет, я не кукла, с которой можно играться. Я человек. Три дня пролетели, как будто их и не было. Я судорожно перебирал причины, за что я получаю такое наказание. Том всегда был рядом. Мы вернулись. Я не звонил, а она трезвонила каждый час. Чего она добивается? Я напивался до чертиков, сбрасывал ее звонки. И вот мы встретились. Я снова был пьян.
- Здравствуй, Билл, - Сара была красива как никогда.
- Ааа, привет, подстилка!
- Билл, - она дала мне пощечину, - Не смей!
- Ха, смею. Ты же смела переспать с первым попавшимся в день моего отъезда! Где были слезы, заверения в том, что будешь скучать? Где? Ты легла в кровать с кем-то, а я еще не успел уехать!
- Билл, - она плакала, - Боже, прости меня, прости.
- Нет, - я встал и вышел из клуба, оставив ее одну.
На следующий день мне пришел огромный конверт. Я открыл его. Там были рисунки нашей группы. Вот я, Том, Густ, Жора и перечеркнутое лицо Андре. Вдруг к моим ногам упало письмо. Почерк, почерк Сары.
« Билл, прости меня. Я знаю, я поступила неправильно, отвратительно, подло… Но пойми, мне было плохо без тебя. Тут пришел он с запиской. Передал мне ее. Билл, я плакала, мне хотелось быть с тобой, только с тобой. А он…он утешил меня, успокоил. Мне нужна была чья- то поддержка. Я… я не знаю, как так получилось. Билл, помнишь, мы смотрели на небо, и я тебе сказала, что оно не изменится, хотя в мире все будет меняться, строиться, крушиться. Так и у нас. Небо было таким же голубым и безоблачным, а я изменила и умерла…душой. Я думала, ты вернешь меня к жизни, но нет… Ты растоптал меня, унизил. Знай, если ты читаешь это письмо, меня уже нет. Прости и прощай. Сара»
Я был еще не в состоянии что-либо понять. Смысл написанного туго доходил до меня. Постепенно я начал понимать, что к чему. Земля начала уходить из-под ног, я сорвался с места и побежал к ней. Я несся по городу, снося все на своем пути. Боже, как она могла, нет все это шутка. Я приду, а она читает или рисует. Я ее простил, я ее люблю. Перед общежитием стояла скораяю Ее выносили. Господи, мешки под глазами, бледное лицо. Рука… Она свисала с носилок. Вена… Она перерезана продольно, чтобы не было шансов выжить. Перед глазами все поплыло. Я провалился в пустоту. Лишь далекий, еле заметный огонек манил меня к себе. Переступая через немую боль, я двигался ему навстречу. Этот свет исходил от человека. Да, именно от человека. Этим человеком была…Сара.
- Билл, за что ты так? Ты бы мог просто выслушать меня, понять, простить. А ты… ты поддался эмоциям, они с головой накрыли тебя. И теперь ты поплатишься за это…
- Нет, я простил, простил, Сара, простил, - я вертелся на больничной койке, кто-то говорил:
- Билл, тише, тише. Все хорошо, Билл.
Я медленно поднимал тяжелые веки. Том… Братик… Ты всегда во мной. Ты не предашь… Я знаю… Слезы потекли по моему лицу.
- Билл, успокойся. Не надо плакать, все будет хорошо. Ты переживешь, я уверен, - он нежно погладил меня по волосам. А слезы все текли по лицу. Я не пошел на похороны, я бы не выдержал. Просто банально бы сорвался. Я пошел на следующий день… Белые лилии… Я положил их на свежую могилу. Слезы опять подступили к глазам. Я сдержался. Медленно бредя по кладбищу, я думал о том, как мне жить, как существовать, чему себя посвятить… Подбежал Том, усадил в машину. Куда мы едем? Зачем? Меня это не волновало. Меня уже ничто не волнует. Прошло шесть дней. Эти дни были однообразны. Кто-то постоянно вертелся возле меня, а я лишь смотрел на мир опустевшими глазами. Я вновь пошел на кладбище. Там был Андре. Перед глазами возник перечеркнутый портрет, я не понимал, зачем она его нарисовала…
- Билл, он подошел ко мне, - как ты?
- Как видишь, - я слабо улыбнулся.
- Билл, мне надо тебе кое о чем сказать… - он смотрел на землю, разглядывал ботинки.
- Да, говори, - я разглядывал Сару… Ее фото на памятнике. Захотелось подойти, поцеловать фотографию. Я знал, она почувствует. Андре видимо собирался с духом и на одном дыхании выпалил:
- Билл, это я переспал с Сарой. По просьбе Тома! Это я снял все на видео.
Сердце оторвалось и упало на землю.
- Что? Том? Да как ты смеешь так говорить о своем лучшем друге? – до меня еще не дошла идея сказанного, но я понял, что он обидел Тома.
- Каулитц, выслушай меня!
- нет! Не хочу! Нет! – я зажал уши руками.
- Билл, - Энди тряс меня, - Приду в себя! Том попросил меня подставить Сару, он не хотел, чтобы встречались!
- Нет! Ты все врешь! – я побежал от него. Боль и слезы… Я не хотел этому верить! Том мой брат! Он не мог! Перед глазами вновь перечеркнутое лицо Андре. Я вспомнил отсутствие удивления на лице Тома, его удовлетворенную ухмылку. Я все понял. Энди не врет. Что ж… Энди предал, но Том… зачем? А ведь я ему открылся! Как так получилось? Вот он подбежал ко мне, что-то спросил. Я лишь вмазал ему. Он упал.
- Билл, ты ох*ел? – офигевшими глазами он смотрел на меня снизу вверх, - Совсем с катушек съехал?
- Ты, - я пнул его ногой, - Ты гад! Предатель! Как ты мог? – я пинал его, избивал, а он лишь молчал. Не говорил ни слова, терпел мои побои. Я не знаю, сколько я издевался над ним. Я что-то кричал ему. Меня оттащили от Тома. Я вырывался, но сильные руки охранников крепко держали меня.
- Подонок! Тварь! Ты за это ответишь! – Том перестал существовать для меня. У меня больше нет брата, не т группы. Нет ничего. Я один в пустом, безликом и одиноком, как я, мире. Я напивался каждый день. Мне не было скучно напиваться вдвоем с бутылкой. Я что-то рассказывал ей, а она слушала и молчала. Идеальный слушатель! Алкоголь ударял в голову, боль утихала, проблемы отходили на второй план. Кто-то что-то говорил о правильной жизни. А какая она, правильная? Я хотел жить, хотел творить, хотел любить и быть любимым… Всего этого меня лишил мой родной брат, которому доверял, открывал душу и сердце. Группа Tokio Hotel перестала существовать… Ее не стало…Газеты писали: « Билл Каулитц подсел на героин и разорвал контракт с Universal Music!» Да, кто они такие, чтобы меня судить? Что они понимают? Том… С этим я не общался с того дня. Звонила мама, что-то говорила о семье, братстве. Боже, неужели и она не понимает? Он лишил меня всего в этой жизни! Андре уехал куда-то. Я видел его один раз и то плеснул в лицо выпивкой. А он чего-то просил. Ну, неважно. Мне плевать! Моя лучшая подруга, бутылка, всегда со мной. Уж она точно не предаст, ей это просто не нужно. Она лишь помогает забыться. В магазине я скупил годовой запас алкоголя и пошел гулять. Блин, как быстро заканчивается выпивка! Шатаясь, я шел по пустынной улице, напевая что-то. Мне было все равно, что петь. Пел и все. Я подошел к мосту. Звездное небо, речная гладь, отражение луны в воде, мост и я, смотрящий вниз. Огни города освещали округу, как солнце днем. Ночь… Она скроет подлости людей, их ошибки. Под ее покровом не видно ничего, сплошная, кромешная тьма. Нет ничего. Так и в моей жизни после солнечного, суетливого дня наступила всепоглощающая ночь. Все исчезло, испарилось. Нет места любви, прощению, есть только обида, боль… Тоска по этому наполненному солнцем дне гложет меня изнутри. Хочется проснуться и увидеть восход солнца, пробуждение мира, хочется прогнать эту ночь, избавиться от нее. Боже, как я наивен! Я верил всем и вся! И теперь плачу за это. Одна нога уже перекинута через перила моста, вторая… остается сделать только шаг, и я полностью, безвозвратно уйду в эту тьму. Первой летит бутылка. Мне будет с кем поговорить там… Кто-то кричит. Том. Только тебя не хватало. Не трогай меня! Убери свои грязные руки от меня! Не фиг мне нотации читать и уговаривать тоже не надо! И слезы твои не помогут!Вали отсюда! Я толкаю его, не удерживаюсь на краю моста. Почему я не птица? Я же лечу… и мне это нравится. Последнее, что я вижу это испуганное и заплаканное лицо брата. Брызги воды и… темнота.
Кладбище. Свежая могила. Парень в кепке стоит и смотрит на памятник. Ветер сдувает слезы с его лица. А природа плачет вместе с ним. Вместо фотографии на памятнике… портрет. Деревья разносят шепот парня по всему кладбищу. Все живое плачет и говорит портрету: «Прости меня за то, что я так странно и отчаянно люблю…Прости меня, Билл…»
